Было бы ошибочно полагать, что дореволюционный Гжатск не был замечен в числе законодателей мод. Рождались и здесь народные таланты, заставившие говорить о себе не только современную им, но и нынешнюю Россию. Один из них – Николай Иванович Пастухов (1831-1911), владелец-основатель некогда самой читаемой в Москве газеты – «Московский листок».

Поэт-сатирик, романист, публицист, просветитель, издатель, благотворитель-миллионер, он слыл в кругу тогдашней посвященной публики «королем газетного бизнеса». И это в условиях, когда периодические издания исчезали одно за другим, «не имея должного финансирования». По свидетельству историков журналистики, а также авторов диссертационных исследований, «Московский листок» в конце XIX – нач. ХХ вв. сделался одной из самых популярных газет в России. Его тиражи исчислялись десятками тысяч. И, однажды возникнув как орган «обывательских интересов», он уже весьма скоро встал вровень с наиболее серьезными газетными изданиями рубежа веков.

О житейском пути и перепутьях «газетного короля» из Гжатска рассказывает в своих воспоминаниях его младший современник и ученик – знаменитый репортер и бытописатель тех лет Владимир Алексеевич Гиляровский (1855-1935), автор книги «Москва газетная».

Мы же признаемся честно, что гжатский период жизни Николая Ивановича Пастухова нам, авторам этих строк, доподлинно не известен. Однако феномен становления этой незаурядной личности не менее обворожителен. «Немного сейчас – в двадцатые годы XX века – людей, которые знают, что это за газета, – пишет В.А. Гиляровский. – А в восьмидесятые годы прошлого столетия «Московский листок» и в особенности его создатель – Николай Иванович Пастухов были известны не только грамотным москвичам, но даже многим и неграмотным; одни с любопытством, другие со страхом спрашивали:

– А что в «Листке» пропечатано?”

Феномен Николая Пастухова

Популярность «Московского листка» среди москвичей, по мнению автора-рассказчика, объяснялась не только характером и направленностью издания, но и личностью самого издателя, крепко державшего в руках всю газету.

Вот как писал об этом В.Гиляровский:

«Московский листок» – создание Н.И. Пастухова, который говорил о себе:

– Я сам себе предок!

Это – яркая, можно сказать, во многом неповторимая фигура своего времени: безграмотный редактор на фоне безграмотных читателей, понявших и полюбивших этого человека, умевшего говорить на их языке.

Безграмотный редактор приучил читать безграмотную свою газету охотнорядца, лавочника, извозчика, трактирного завсегдатая и обывателя, мужика из глухих деревень.

Мало того, что Н.И. Пастухов приучал читать газету, – он и бумагу для «Листка» специальную заказывал, чтобы она годилась на курево».

Издатель «Листка» интересовался главным образом Москвой и Московской губернией, а также городами, граничащими с ней, особенно фабричными районами. «Когда он ездил на любимую им рыбную ловлю, то в деревнях и селах дружил с жителями, каким-то чутьем угадывая способных, и делал их своими корреспондентами.

– Да я малограмотный!

– На что мне твоя грамотность. У меня на то корректора есть. Ольга Михайловна все поправит! Ты только пиши правду, соврешь – беда будет!

И сам же кратко наставлял будущего автора: “Вот ежели убийство или что другое такое крупное, сам в Москву приезжай, разузнавши все обстоятельно, что говорят и что как, а на дорогу и за хлопоты я тебе заплачу!”

И получались от новых корреспондентов очень интересные вещи, и почти ни один никогда не соврал.

Для распространения подписки в ближайших городах он посылал своих корреспондентов.

– Разнюхай там, о чем молчат!»

Даже сегодня корреспондентам новостных агентств, передающим информацию на электронные носители по телефону в режиме реального времени, многие методы сбора, обработки и подачи информации, практиковавшиеся тогда Н.И. Пастуховым, кажутся интересными. Ну, а те профессиональные приемы, что несут на себе отпечаток «ретро», ничуть не утратили своей художественно-исторической привлекательности, ибо тонко и уважительно передают нам неповторимый «аромат» эпохи.

Однако вернемся к рассказу дяди Гиляя. «Мое знакомство с Н.И. Пастуховым, – вспоминает он, – произошло в первых числах августа 1881 года в саду при театре А.А. Бренко в Петровском парке, где я служил актером. В этот вечер я играл в «Царе Борисе» Хлопко и после спектакля с Н.П. Кичеевым, редактором «Будильника», вдвоем ужинали в саду за одним столиком с Н.И Пастуховым, человеком, «очень похожим на писателя Писемского».

Узнав, что Гиляровский и актер, и человек пишущий, Н.И. Пастухов предложил ему написать что-нибудь из жизни театра. «И на другой день, – восторженно признается мемуарист, – я послал ему несколько анекдотов, которые и были напечатаны в ближайшем номере под рубрикой… «Записки театральной крысы».

С этого началась их совместная работа.

В «Листке» наряду со сценами из народного быта печатались исторические и бытовые романы, лирические и юмористические стихи, но главное внимание в ней уделялось фактам и событиям повседневной московской жизни, что на газетном языке называлось репортажем.

– Тридцать лет я был близко знаком с Н.И. Пастуховым, – говорит Гиляй, – и благодаря ему самому и близким к нему людям достаточно хорошо знал его прошлое.

За тридцать лет он не переменился сам в себе до мелочей, даже и в то время, когда стал из голодного репортера, благодаря своей газете, миллионером.

– В жилу попал, – говорило купечество, видя, как Николаю Ивановичу газета дает ежегодно сотни тысяч барыша.

Он знал всю подноготную, особенно торговой Москвы и московской администрации. Знал, кто что думает и кто чего хочет. Людей малограмотных, никогда не державших в руках книгу и газету, он приучил читать свой «Листок», впервые вышедший 1 августа 1881 года.

– Человек огромной силы воли, за год перед этим никем не признаваемый, при полном отсутствии воспитания и образования, совершил почти невозможное!

Трудно было думать, что через несколько лет после издания своей газеты этот человек будет гостем на балу у президента Французской республики господина Карно во время франко-русских торжеств в Париже!

Мещанин города Гжатска Смоленской губернии, служивший во время крепостного права подвальным и поверенным при винных откупах, он уже искал света, читал, что попадало под руку, и писал стихи. До конца своей жизни дядя Гиляй бережно хранил поистине библиографическую редкость – книжку в 48 страниц: «Стихотворения из питейного быта и комедия «Питейная контора», сочинение Николая Пастухова. Москва, 1862 год».

«Комедия, – с некоторой иронией замечает рассказчик, – жестоко обличительная. В ней только и есть грабители – купцы, сплошь взяточники, крупные власти и горькие пьяницы-чиновники. Только в 1862 году, в первый год после уничтожения крепостного права, и могла проскочить такая книжка.

Даря мне книжку, Н.И. Пастухов сказал: «Во как мы писали! Поди-ка пошли ее теперь в цензуру – в Сибирь сошлют!»

Из мемуаров В.Гиляровского можно заключить, что начало писательско-издательского пути будущего «газетного короля» из Гжатска не было радужно-лучезарным. И он изливал свою душу в немудреных стихах, давая картинки своей многотрудной жизни. И только рыбная ловля оставалась единственным удовольствием не теряющего бодрость духа гжатчанина. «Не самая ловля, не добыча рыбы, а часы в природе были ему дороги. По нескольку суток, днем и ночью, он ездил в лодке по реке, тут же спал на берегу около костра, несмотря ни на какую погоду. Даже по зимам уезжал ловить и в двадцатиградусные морозы просиживал часами у проруби на речке», – говорит Гиляровский, продолжая: «Много рассказов написал он во время своих поездок по рекам и озерам. Первое стихотворение в его книжке – о рыбной ловле. Книжка и есть начало его будущего благосостояния, начало и «Московского листка».

Известно, что вскоре Н.И. Пастухов открыл в Москве близ Арбата небольшое питейное заведение, и с этого момента началось его перерождение в газетчика.

Широкий и щедрый по натуре, сам немало хлебнувший в юности, он сочувствовал вечно нуждающейся студенческой молодежи, которая кормилась, дневала и ночевала у него. И в их числе – будущие знаменитые адвокаты, писатели, учителя… «Большую часть своего времени вместо торговли Н.И. Пастухов проводил с ними, слушая, что они читают, читал сам. И, конечно, проторговался…»

Однако и здесь он не упал духом и, благодаря своим широким знакомствам, еще активнее собирал репортерские сведения и, записав их на клочке бумаги, передавал в газету «Современные известия».

«При упорном труде Н.И. Пастухов выучился сам в конце концов писать заметки о происшествиях, добывая их у полиции и у трущобников, и вскоре сделался первым и единственным московским репортером, которому можно было верить безусловно».

А это уже – признание!

Наконец он оставил торговлю и полностью отдался газетному делу. «Ради какого-нибудь удавившегося портного в Рогожской или пожара в Марьиной роще Н.И. Пастухов бегал десятки верст пешком и доставлял сведения, живые и точные», – свидетельствует дядя Гиляй.

Трудясь деятельно и плодотворно, Пастухов поддерживал деловые связи с самыми разными изданиями: для газеты «Современные известия» писал заметки и фельетоны, для далекого «Петербургского листка» – большой цикл статей под рубрикой «Письма из Москвы», имевшей огромный успех.

Авторитет его быстро рос. И вот уже «Современные известия» командируют Николая Ивановича на знаменитую Нижегородскую ярмарку, откуда он присылает в редакцию обстоятельные торговые сведения и самые разные статьи. «Статьи, обличавшие ярмарочные безобразия, – по словам Гиляя, – читались нарасхват и обратили на автора внимание нижегородских губернаторов, в том числе и градоначальника Н.П. Игнатьева, позже ставшего министром внутренних дел, давшего разрешение Н.И. Пастухову с помощью богатого купца-мецената начать издание своего «Московского листка».

К публикуемым в своей газете материалам и работе репортеров издатель Пастухов относился с повышенной требовательностью. «Даже когда писалось о самоубийстве, – замечает Гиляй, – он говорил: «А ты пойди и пощупай. Если остыл, тогда и пиши самоубийство! В гроб положат – не верь. Вон червонные валеты Брюхатова в гроб положили, а как понесли покойника, с духовенством, на Ваганьково мимо «Яра» [шикарный ресторан с цыганским хором и танцами. – Авт.], он выскочил из гроба да к буфету! Мало ли что бывает!»

Молодая газета талантливого гжатчанина обрела оглушительный успех. И вскоре пастуховский «Листок» читали во всех московских трактирах и кабаках. Читали по очереди дружно вслух и часто – под общий одобрительный хохот. «Пожалте сюда, поглядите-ка, хитра купецкая политика. Не хлыщ, не франт, а миллионный фабрикант попить, погулять охочий на труд на рабочий. Видом сам авантажный, вывел корпус пятиэтажный, ткут, снуют да мотают, все на него работают. А народ-то фабричный, ко всему привычный, кости да кожа, да испитая рожа. Плохая кормежка, да гнилая одежка, подводит живот да бока у фабричного паренька… Дешево и гнило! А ежели нутро заговорило, не его, вишь, вина, требует вина, тоже дело табак, беги в фабричный кабак. В другом будешь скупей, а тут на книжку пей, штучка не мудра, дадут и полведра».

Ежедневно, в каждом номере «Листка» обязательно пробирали и крупных купцов, и мелких хозяйчиков, и думу, и земство.

(ПРОДОЛЖЕНИЕ – в следующем номере)
Наталья и Николай МИНИНЫ (дер.Петушки)