Из цикла “1960 год. Хроника подготовки к полёту”

Все, кроме Гагарина, дали твёрдый ответ о своей готовности. Попович не рискнул сказать о своём плохом самочувствии. Только Гагарин нашёл в себе мужество сказать: “У меня с утра болит голова, но я к испытанию готов”. В этот момент недовольное выражение лица у Королёва сменилось улыбкой. Оказалось, что накануне слушателям-космонавтам дали препарат, вызывающий головную боль. Только Гагарин строго следовал инструкции.

После триумфального возвращения из космоса Белки и Стрелки подготовка первого пилотируемого полёта вступила, как тогда казалось, в завершающую фазу. 30 августа вышел “Приказ министра обороны Союза ССР об объявлении Положения о космонавтах Союза ССР”. Девятнадцать пунктов “Положения” чётко регламентировали порядок формирования отряда, программу обучения и тренировок, присвоения очередных воинских званий. Космонавты, “потерявшие трудоспособность и ставшие инвалидами в связи с выполнением служебных полётов, пользуются правом получения пенсии (50) не зависимо от срока выслуги лет… Семья погибшего космонавта сохраняет право на жилплощадь”.

Восьмой пункт “Положения” обязывает слушателей-космонавтов “своевременно и правдиво информировать о своём самочувствии”. Неправдивая информация влекла за собой отчисление от занимаемой должности. Столь жёсткие требования не должны вызывать удивления. Медикам необходимо было постоянно отслеживать состояние здоровья кандидатов и иметь точное представление о влиянии на их самочувствие тренировок на тренажёрах. Вполне понятное желание кандидатов показать себя с наилучшей стороны могло привести к ошибочным выводам при оценке их способностей.

Член первого отряда космонавтов Павел Романович Попович любил вспоминать случай, свидетельствующий о том значении, которое придавал Королёв соблюдению требований, касающихся состояния здоровья испытуемых. В один из обычных дней подготовки космонавтов после утренней зарядки и завтрака, во время теоретических занятий Попович почувствовал недомогание. Неожиданно в аудиторию вошёл Королёв и заявил, что сейчас будет проведён тест, результаты которого могут быть решающими при выборе кандидата на первый полёт.

“Нет ли жалоб на здоровье, все ли готовы к испытанию?” – задал вопрос главный конструктор. Все, кроме Гагарина, дали твёрдый ответ о своей готовности. Попович не рискнул сказать о своём плохом самочувствии. Только Гагарин нашёл в себе мужество сказать: “У меня с утра болит голова, но я к испытанию готов”. В этот момент недовольное выражение лица у Королёва сменилось улыбкой. Оказалось, что накануне слушателям-космонавтам дали препарат, вызывающий головную боль. Только Гагарин строго следовал инструкции, не допускающей ложную информацию о состоянии своего здоровья.

В первых числах сентября Юрию Гагарину представилась возможность съездить в родной Гжатск. Вместе с ним в отчий дом всегда приходила радость. Для каждого у него находился подарок и доброе слово. Домочадцы старались не задавать лишних вопросов военному человеку. В это время Гагарин и его товарищи по отряду проходили аттестацию. Юрию хотелось “поболтать” с близкими, поделиться своими надеждами, но служебный долг не позволял делать это.

В течение сентября шли споры о длительности предстоящего пилотируемого полёта. От принятого решения зависела сложная система организации полёта, в которой должны быть задействованы как региональные, так и центральные властные органы. На случай расчётного приземления следовало разработать схему поиска и спасения космонавта. Поисковики торопили с принятием решения о планируемом месте посадки. Им надлежало размещать базы, имеющие связь с Центром и располагающие транспортными средствами для эвакуации космонавта и спускаемого аппарата.

Рассматривались два варианта орбитального полёта: одновитковый (длительностью менее двух часов) или многовитковый (более суток). Чем вызывалась столь большая разница при подготовке полётного задания?

Дело в том, что время обращения космического аппарата вокруг Земли на низкой орбите составляет не многим более 89 минут, что соответствует примерно 1/16 оборота Земли вокруг своей оси. В случае одновиткового полёта посадка корабля будет не в Казахской степи, откуда он стартовал, а в Поволжье. Если корабль совершит, допустим, 10 витков, то приземляться придётся на другом континенте. Поэтому и приходилось выбирать между кратковременным одновитковым и длительным суточным полётом. Прочие варианты были сопряжены с более сложной траекторией полёта, при этом пилот не имел возможности менять маршрут движения корабля по орбите. Автоматическое включение тормозной двигательной установки (ТДУ) в до секунды рассчитанный момент времени должно было строго соответствовать заданным географическим координатам нахождения космического корабля. Исключительно сложные расчёты проводились Математическим институтом АН СССР под руководством Мстислава Всеволодовича Келдыша.

В начале сентября полным ходом шли работы по составлению программы полёта космического корабля с пилотом на борту. Первый полёт человека в космос мог быть назначен на 5 ноября 1960 года. В то время было принято приурочивать знаменательные события к праздничным датам. Многие ожидали соответствующего правительственного решения в ближайшее время. Усиливались опасения относительно запуска первого американского астронавта до конца года.

С целью недопущения неоправданной спешки (к ноябрьским праздникам все подготовительные работы выполнить было невозможно) 10 сентября большая группа учёных и руководителей космической отрасли обратилась в ЦК КПСС с предложением “осуществить полёт человека в космическое пространство… в декабре 1960 г.”.

25 сентября состоялось совещание главных конструкторов, на котором рассматривались вопросы обеспечения безопасности полёта. На нём, в частности, было принято решение “проработать вопрос о длительности нормального полёта (в пределах одних суток)”.

27 сентября командование ЦПК провело специальное обсуждение кандидатур и дало “краткие служебно-политические характеристики” тем, кого следует рекомендовать “для ускоренной подготовки” к первому полёту в космос. Приводим выдержки из характеристик трёх наиболее подготовленных слушателей (из “авангардной” шестёрки) в том порядке, в каком они указаны в официальном документе:

Капитан Попович Павел Романович – за время пребывания в Центре проявил себя инициативным, трудолюбивым офицером. Имеет стремление быть во всём первым.

Старший лейтенант Гагарин Юрий Алексеевич –  за время пребывания в Центре зарекомендовал себя одним из наиболее подготовленных слушателей.

Старший лейтенант Титов Герман Степанович – является наиболее подготовленным во всех вопросах слушателем.

Интеллектуальное развитие четырёх кандидатов было признано “хорошим”. У Титова и Гагарина было “высокое интеллектуальное развитие”. Эта оценка была крайне важной при ранжировании. Следовало учитывать, что первому космонавту после полёта будет необходимо представлять нашу страну на самом высоком уровне. Умение держать себя при встрече с официальными лицами государств (не всегда дружески расположенными к СССР) может оказаться столь же важным, как и профессиональная подготовка. В этой связи такие качества Гагарина как общительность, оптимизм, здоровый юмор играли не последнюю роль.

Государственной комиссии предстояло выбрать кандидата на намечавшийся в конце 1960 года полёт, но произошедшие вскоре трагические события помешали реализации этих планов.

Михаил БУТРИМЕНКО, Маргарита ЛЕБЕДЕВА, научные сотрудники отдела Первого полёта Музея Ю.А. Гагарина