Мы продолжаем следить за ситуацией с гибелью рыбы в Гжати. Отсутствие информации о причинах произошедшего привело к волнению среди жителей населенных пунктов, расположенных вдоль реки: люди не отпускают на речку детей и гадают, не попадет ли “отравленная” вода в их колодцы.

В понедельник, 11 февраля, корреспондент “Гжатского вестника” вместе с коллегами из межрегионального информационного центра “Известия” (редакция новостей “Пятого канала” и телеканала Рен-ТВ) и блогером Павлом Григорьевым вновь отправились на берега Гжати, чтобы поговорить с рыбаками и выяснить, что же произошло здесь в конце января и к каким последствиям стоит готовиться.

“Вот крупные лещи, окунь здоровый внизу, граммов на 400, там щуки, еще окунь, даже плотва вон на дне», – знакомят с обитателями Гжати завсегдатаи здешних берегов. На речку в районе деревни Плеханово (Ашковское поселение) рыбаки пришли с буром и подводной камерой – теперь это их основной инвентарь. Брать с собой удочку не имеет смысла – рыбу в Гжати можно брать голыми руками. Правда, желающих полакомиться ею давно уже нет.

Возвращаемся к причинам произошедшего. Версию Росприроднадзора, предположившего, что причиной гибели рыбы могли сталь погодные условия, те, кто приходит сюда с удочкой не один десяток лет, отвергают сразу. Замор рыбы на Гжати случался, но ниже Пречистенского моста. Здесь же, в верховье, замора никогда не было: обеспечение кислородом вполне достаточное, река состоит из перекатов, повсюду промоины и проталины.

“При заморе рыба как бы впадает в анабиоз, – говорит рыбак, представившийся нам Александром. – Если кислорода в воде становится меньше – рыба начинает его “экономить”: меньше двигается, меньше кормится, меньше клюет. Но еще долгое время остается живой. А здесь все произошло одномоментно”. К тому же, в городской черте подводная камера показывает большое количество живой и здоровой рыбы, и лишь за городом река Гжать превращается в огромное, длиной более 30 километров, рыбье кладбище. По мнению рыбаков, рыба в реке отравлена.

К исходу первой декады февраля увидеть масштабы бедствия можно было невооруженным глазом: под прозрачным льдом – косяки погибшей рыбы, причем часть туш всплыла и впоследствии вмерзла в лед, другая же лежит на речном дне.

В экологической катастрофе не выжили ни взрослые особи, ни мальки, и этим фактом должен был бы заинтересоваться рыбнадзор. “Вот за такого малька щучки, если его поймает рыбак, выпишут 2-2,5 тысячи рублей штрафа, – рассказывает Вячеслав. – А когда вся рыба погибла, то что, никому за это ничего не будет?”

Спрашиваем: что будет дальше? Погибшая рыба продолжит разлагаться, потом наступит весна… “Весной рыба пойдет икриться, но как эта вода повлияет на икру – непонятно. Если сдохла рыба – не сдохнет ли маленькая икринка? Скорее всего, ничего из нереста этого года не получится. И вообще, пойдет ли сюда рыба – очень большой вопрос. Природа, понятно, свое возьмет, но лет пять рыбы здесь не будет”, – вздыхают рыбаки.

После Плеханова направляемся в село Пречистое, где к середине дня собрался сельский сход. Самодельную “тарзанку”, на которой еще прошлым летом любили кататься малыши, пречистенцы собираются снимать, а детям к реке запретили даже приближаться. В тот день на центральной площади села – не протолкнуться: за толикой хотя бы какой-нибудь информации о случившемся пришли даже жители из соседних деревень.

Люди переживают: идет третья неделя, как нет ответа на вопрос, отравлена ли вода в Гжати и почему погибла рыба. Переживают, потому что из русла Гжати подпитываются колодцы: централизованное водоснабжение есть только в центральной части Пречистого и в Ашково. Обеспокоенные жители деревень Трубино, Плеханово, Кормино и других деревень “обрывают” телефоны сельских администраций, но ответить им там ничего не могут. “Когда потравятся люди – только тогда начнут шевелиться. А пока будут сидеть и думать: может, прокатит!”, – возмущается Алексей Полубинцев.

После появления информации о гибели рыбы в Гагаринский район из Смоленска приехала мобильная лаборатория Росприроднадзора. В присутствии представителей сельских администраций экологи взяли пробу воды сразу в нескольких точках на Гжати и ее притоках.

“Анализы брали 1-го числа, в пятницу. В течение пяти дней было обещано дать результаты. На сегодня прошло 11 дней – на наш запрос ответа не дают, – сообщил глава Ашковского поселения Андрей Азаров. – Нужно выходить на другой уровень. Я не думаю, что наши власти не хотят этим заниматься, и надеюсь, что они помогут решить эту проблему. Мы видим, что происходит, чувствуем запах. Но нужны цифры, чтобы подтвердить, что это отходы, которые травят нашу реку. Этим нужно очень плотно заниматься”.

С чем связана столь длительная задержка в Росприроднадзоре – не поясняют, отчего люди делают вывод: дело решили “замять”. Между тем, новые пробы в ведомстве решили отбирать без лишних свидетелей. Люди уверены: старые анализы “потеряют”, а в новых, взятых уже после того, как отравление реки прекратилось, эксперты не найдут ничего недозволенного.

Может, поэтому экологи не захотели общаться ни с населением, собравшемся на сходе, ни с представителями власти, ни с журналистами федеральных СМИ, специально для этого приехавшими из Москвы.

P.S. На минувшей неделе, вслед за «Эггер Древпродукт Гагарин», на обвинения в загрязнении реки ответила компания «Мустанг Технологии Кормления», чьи производственные мощности расположены на северной окраине города и которую, в числе других, местные жители называют возможным виновником бедствия.

В официальном письме, направленном предприятием в “Российскую газету”, говорится: “Технология, применяемая на производстве, предполагает отсутствие воды и других жидкостей в технологическом процессе. Это означает, что на предприятии в принципе отсутствует сброс каких-либо жидких отходов производства. <…> Cчитаем, что ссылка на нашу компанию как на один из возможных источников загрязнения реки Гжать выглядит как недоказанный и неподтвержденный факт, направленный на нанесение ущерба нашей репутации”.

Редакция