Феофанов держался один. Дважды мелкими очередями заставлял замолчать вражеский пулемет…

Село Карманово. Более десяти месяцев этот крупный населенный пункт на северо-востоке Смоленской области был оккупирован немецко-фашистскими войсками. Сразу же после прихода врага здесь начал действовать партизанский отряд, организованный из работников местного лесничества и попавших в окружение бойцов Красной Армии. Боролась с оккупантами и молодежь: одновременно с партизанской борьбой в Карманово развернулось подпольное антифашистское движение.

Развернулись жаркие бои за Карманово. Немцы дрались с яростью обреченных – с потерей села они лишались контроля над узлом дорог, а советские войска нависали над флангом и тылом крупной гжатской группировки противника. Советские солдаты и офицеры сражались неистово, зная, что каждый бой может оказаться последним. С болью в висках осознавая, что за ними – Родина, семья.

По данным администрации Кармановского поселения, только на мемориале “Стелла посвящений”, расположенном в центре села, на сегодняшний день захоронены останки 8720 погибших за освобождение Карманово и его окрестностей. А сколько их, известных и безымянных освободителей смоленской земли до сих пор лежат на полях сражений?..

Один из участников Великой Отечественной войны, бывший командир взвода инженерной разведки В.Мельников вспоминал историю своего боевого товарища и одного из участников освобождения Карманово Игоря Сергеевича Феофанова. Заметка В.Мельникова, опубликованная в сентябре 1979 года в районной газете “Красное знамя”, озаглавлена просто и лаконично – “Бой на Чуйковском болоте”. Это лишь одна из историй, повествующих о беспримерном героизме людей, боровшихся с врагами на многострадальной кармановской земле.

* * *

“В архиве Министерства обороны СССР хранится запись следующего содержания: “…по приказанию командира первой самоходно-мотоциклетной бригады группа разведчиков под командой младшего лейтенанта Феофанова должна была разведать маршрут блокировочных групп на безымянной высоте юго-западнее Чуйкова. В лесу, западнее Чуйкова, разведка встретилась с противником. Произошла стычка, в результате которой был убит помощник начальника штаба мотоциклетного полка и ранен младший лейтенант Феофанов…”

Младшего лейтенанта я знал хорошо. Мы оба с ним – ленинградцы. Вместе участвовали в освобождении Смоленщины, дружили. Земляк был атлетически сложен, симпатичный, говорил мало, а о себе почти не рассказывал. Однажды, когда стояли во втором эшелоне под Вязьмой, пошел с другом мыться в баню и ужаснулся при виде его изуродованного тела: руки, ноги перебиты пулями и осколками, на спине и животе длинные рубцы от ранений, несколько шрамов на голове.

– Здорово вашему командиру досталось, – сказал я одному разведчику.

– Это что! На Чуйковском болоте едва к фашистам в лапы не попал, – ответил разведчик.

Земляк на мою просьбу рассказать о случае на Чуйковском болоте отмолчался и махнул рукой. Мне об этом рассказали другие.

… Выполнив задание, пятеро разведчиков возвращались в свою часть через Чуйковское болото. Связной Феофанова шел впереди, перебирался с кочки на кочку размашистыми прыжками, два переводчика замыкали группу. В центре двигались офицеры. Группа была почти дома, до наших траншей оставалось не более 200 метров. Вот связной прыгнул на большую кочку и скрылся за кустом. И вдруг тишину разорвала длинная автоматная очередь, послышались неразборчивые крики и всё стихло. Не успели разведчики понять в чем дело, как над их головами засвистели пули и рядом взметнулись фонтаны болотной жижи. Впереди оказалась засада.

Переводчики под сильным автоматным огнем отошли назад, а Феофанов и помначштаба залегли и открыли ответный огонь. Против двух разведчиков был целый вражеский взвод с ручным пулеметом. Как потом выяснилось, немцы имели задачу захватить “языка”. Пользуясь внезапным появлением, наш связной проложил дорогу автоматным огнем и проскочил к своим.

Большая подковообразная кочка защищала Феофанова от пуль. А помощник начальника штаба оказался на открытом месте. Стреляя короткими очередями, младший лейтенант крикнул ему: “Перебегай, я прикрою!” Тот ничего не ответил, лежал убитый.

Феофанов держался один. Дважды мелкими очередями заставлял замолчать вражеский пулемет. Трое фашистов замертво лежали в стороне. Вдруг над головою разведчика мелькнула граната. Он успел поднять автомат, чтобы защитить голову. Взрывом разбило автомат. Кончились патроны в пистолете. Обшарил карманы и нашел трофейную гранату, которую подобрал на болоте. Из раненой головы струилась кровь, онемела перебитая рука. Силы покидали офицера. Фашисты бросились к нему, надеясь захватить в плен. Феофанов зажал гранату и выбросил ее под ноги врагам. Грохнул взрыв. Два немца упали, остальные разбежались и принялись стрелять. Обороняться было нечем, и Феофанов притворился убитым. Его спасла случайность. Немцы сняли с “убитого” кинжал, забрали ремень, фуражку и ушли.

Разведчик долго еще лежал, не веря, что остался в живых, а потом поднялся и, шатаясь, побрел к своим траншеям. Позже пленные рассказали, что Феофанов вывел из строя 12 немецких разведчиков. За тот неравный бой младшего лейтенанта наградили орденом Красной Звезды. Через месяц Феофанов вернулся в строй, участвовал в боях и на смоленской земле, был вторично ранен.

После войны, через 25 лет, я снова встретился с Игорем Сергеевичем Феофановым. Мы долго вспоминали фронтовых друзей, живых и павших, места боев. Вспомнили и Чуйковское болото под Кармановом.

Мой друг и земляк до войны учился в высшем военно-морском училище, участвовал в боях на Карельском перешейке в 40-м году, был разведчиком в составе лыжного батальона. А с первых дней войны добровольцем ушел на фронт. Курсанта назначили старшиной роты морских пехотинцев. На шоссе Луга-Псков рота Феофанова стойко держала оборону. Здесь фашисты не продвинулись ни на шаг. Старшина бился в первых рядах, показывая пример мужества и отваги, пока его не настиг вражеский осколок.

После госпиталя старшина попал на Центральный фронт под Москву. С боями прошел десятки километров по многострадальной смоленской земле, и далеко от Ленинграда, в Восточной Пруссии, закончил войну. Демобилизовался Игорь Сергеевич, и его позвало к себе море. Шесть лет бороздил морские просторы сначала машинистом, а потом третьим механиком. Сошел на берег и 20 лет работал на Ленинградском металлическом заводе.

Сегодня нет в живых Игоря Сергеевича – храброго разведчика, стойкого воина. И пусть мои воспоминания будут памятью о нем, пусть добрым, тихим словом вспомнят о лейтенанте Феофанове гагаринцы – старые и молодые. На их земле он пролил свою молодую горячую кровь во имя освобождения Смоленщины, во имя мира и счастья”.

P.S. Карманово было освобождено 23 августа 1942 года. В этот день над полуразрушенным зданием Кармановского районного совета взвился красный флаг. Тогда же в центре села воины-освободители вырыли братскую могилу и в скорбном молчании опустили в нее своих павших товарищей. Так, на руинах Карманово, в августе 1942 года начиналось освобождение Смоленщины.

Евгений ФЕДОРЕНКОВ

НА ФОТО: вид одной из улиц поселка Карманово, разрушенной немецкими оккупантами при отступлении