Днём, изменившим мир, стало 12 апреля 1961 года. В 9 часов 7 минут по московскому времени с космодрома Байконур был произведён пуск ракеты-носителя 8К72К, которая доставила на орбиту корабль-спутник “Восток” с Юрием Гагариным на борту. После команды “На старт!” он произнёс своё легендарное и навсегда вошедшее в историю “Поехали!”.

На орбите Гагарин беспрерывно сообщал о состоянии оборудования и самочувствии, фиксировал все наблюдения. Родная планета предстала перед первопроходцем в совершенно ином виде, который заворожил пилота. Восхищаясь Землёй из космоса, он записал на бортовой магнитофон свои впечатления:

“Наблюдаю облака над Землёй, мелкие кучевые, и тени от них. Красиво, красота!… Внимание. Вижу горизонт Земли. Очень такой красивый ореол. Сначала радуга от самой поверхности Земли и вниз. Такая радуга переходит. Очень красиво!”

В общей сложности полёт продолжался 108 минут. За это время корабль совершил один виток вокруг планеты. Весь полет и предварительные процессы, сопровождавшие его, держались в секрете и публично не освещались. Даже ТАСС передал новость о пуске корабля не сразу, а только спустя 50 минут. Правда, это было связано с решением Н.С. Хрущева подписать указ о присвоении Гагарину внеочередного звания “майор” (на момент старта он был старшим лейтенантом) и лишь после этого сообщить всему миру о невероятном успехе советской космонавтики.

“12 апреля 1961 года в Советском Союзе выведен на орбиту Земли первый в мире космический корабль-спутник “Восток” с человеком на борту. Пилотом-космонавтом космического корабля-спутника “Восток” является гражданин Союза Советских Социалистических Республик лётчик майор Гагарин Юрий Алексеевич”. (Юрий Левитан в сообщении ТАСС)

*******

Феликс ЧУЕВ

(из поэмы “Минута молчания”)

Такого праздника,
славы такой
не было и в помине.
Мы шли по Дзержинке
весенней рекой –
Гагарин был посредине.
Он плыл портретами в кумачах,
листовками с вертолётов,
весёлым лётчиком на плечах –
особо чтили пилотов.
И в площадь,
сквозь день,
знамёнами лет
колонны входили, алея,
и собирались в один букет
с Гагариным на Мавзолее.
И тысячи рук потянулись вверх,
как лепестки,
а он
стоял, отражая всемирный свет,
взглядами озарён.
В галстучке красном,
как пионер,
и правда – ведь стал он первым! –
и, обессмертивший СССР,
останется пионером.
Плачут мама, Валя, отец
и смотрят туда, вперёд,
где площадь, страна –
весь мир, наконец, –
тысячи Юр несёт.
А мама не ведала, не ждала.
“Скорей приезжай, родная,
а то впереди такие дела,
что свидимся ли – не знаю…”
И сообщила Москва: “…гражданин…”
Отец на речке рыбалил.
Кричат ему с берега: – В космосе сын!
– Эх, рыбу всю распугали… –
А он –
по красной дорожке,
одной –
тогда и одной хватало.
По двум возвращаются нынче домой,
а скоро и двух будет мало.
И рядом с ним,
сквозь времени дым,
встают у стены кремлёвской
Нестеров, Полбин…
Кибальчич с ним,
и с ним старик Циолковский…