«Победу встретил в лагере для пленных в Кёнигсберге. Немцы чувствовали своё поражение, а мы ощущали приближение самого долгожданного для нас дня. Солдаты, освобождавшие нас, сказали: «Война кончилась! Победа!» и радостное настроение, конечно, охватило всех. Очень хотелось домой…»
Алексей Григорьевич Пильников родился в деревне Власьево, что расположилась в семи километрах от Карманово. Когда началась война, ему шёл четырнадцатый год. Жил жизнью обычного деревенского мальчишки, учился в школе, помогал старшим, иногда хулиганил.
В 1941 году в сельсовете провели собрание, на котором жителям сообщили о начале войны. «Мы были молодые, предчувствия скорой беды не ощущали, поэтому новость прогремела, как гром среди ясного неба», – вспоминает Алексей Григорьевич. Известия с фронта узнавали на таких вот общих сборах, других средств информации не имелось. В народе царила некая растерянность. Никто не знал, к чему приведёт война и сколько продлится. С развитием боевых действий собранность и серьёзность появились в людях. Правда, не сразу. Первое время жизнь деревни особо не изменилась: колхоз работал, школьники трудились – занятия на тот момент уже отменили.
В то время особой техникой сельское хозяйство не баловали. Запрягали коней в косилки, собирали клевер, косили луга. Кормить домашних животных как-то нужно было. А потом, когда немцы стали подходить к Вязьме, колхозный скот перегнали в Ярославль, чтобы не достался врагу.
После объявленной новости о начале войны стали сразу же забирать мужчин на фронт. У Алексея Григорьевича служить отправился отец. А на долю юноши пришлись все тяготы и лишения оккупационного режима. Фашисты особо не зверствовали, так как попали здесь в окружение советских войск. Единственное – “пожгли много деревень, выгоняли из домов жителей, забирали в плен”.
Семью Пильниковых выселили в деревню Казариново. Оттуда погнали в другую – Подвязье, где пленных, среди которых оказался и Алексей, затолкали в немецкие машины и повезли дальше. Сначала в Поддубье Новодугинского района, потом – в Беларусь, а в 1943 году конечным маршрутом стал лагерь в Кёнигсберге.
Жизнь в лагере – это работа с утра до поздней ночи. Копали окопы, строили бункеры. Приходилось всё делать: и брёвна тягать, и камни таскать, и землю рыть. Кто не слушал и подчинения не оказывал – получал удары палками по рёбрам. «Хорошего мало было», – скупые мужские эмоции Алексея Григорьевича прерывает предательская, едва заметная дрожь в голосе.
Бежать, вырваться из плена никто особо не пытался. Фашисты строго следили за дисциплиной и ясно дали понять – в случае чего наказанием будет смерть:
– Да и куда бежать, когда кругом собаки и немцы с автоматами стоят?! Застрелят сразу на месте. Были такие смельчаки. Всех поубивали.
Один раз попало от врага и Пильникову. Когда выходили из лагеря, молодой человек замешкался со шнурками на обуви. А часовой, что стоял в воротах, за палку взялся, но Алексей Григорьевич сумел увернуться и избежать жестокой расправы за нарушение порядка.
Под конец войны, когда всё чаще советская авиация стала совершать налёты, немцы прятались в окопах. А пленные, наоборот, выбегали, радостно махали руками, кричали, приветствуя наших лётчиков. Пока врага сковывал страх, заключённые старались воспользоваться случаем и что-нибудь украсть из еды. Пить и кушать хотелось невообразимо.
В плену кормились тем, что принесут. В основном, это была жидкая похлёбка из крупы, о мясе даже не мечтали. Откуда брали силы, чтобы выполнять изнурительную работу, – один Бог знает! В многочасовом труде фашисты давали пять минут на перекур, немного отдыха и снова за работу.
Зимой приходилось особо тяжко. «Холодно, не холодно, а что делать? Тепла никто не даст!» – рассказывает ветеран Пильников. Пытались согреться самостоятельно. Жили в бараках, которые не отапливались. Благо, зима в Кёнигсберге мягкая – морозы не лютовали. Так и выжили.
Среди пленных были ребята разных национальностей, в том числе и евреи, хорошо понимавшие немецкий язык. Они и передавали другим заключённым новости с фронта, которые узнавали у фашистов. Так в лагере поняли, что немецкие войска отступают и Победа близка, а значит близка и Свобода. Фашисты в возрасте уже понимали и в разговорах не скрывали, что скоро им капут, а вот молодые ещё хорохорились, ещё пребывали в уверенности, что смогут сдержать мощь советского наступления.
Выжить в лагере, как признался в конце нашей беседы Алексей Григорьевич, помогала вера в скорое освобождение. Надежда придавала силу, отчаяние убивало:
– Много ребят погибло. Это война, ничего здесь не сделаешь. Но мы старались быть друг за друга, дружили крепко между собой, поддерживали, особенно когда кто-то заболевал, жалели таких.
Свобода в лагерь пришла вместе с Победой – 9 мая 1945 года. Пришла советская разведка и сообщила пленным радостную новость, указала дорогу, куда держать дальнейший путь. Солдаты и получившие свободу приветствовали друг друга в счастливых возгласах.
После войны Алексей Пильников вернулся на родину, работал в колхозе. Более восьми лет трудился под Тулой на шахтах, потом переехал в Гжатск и снова вернулся в родное Карманово. Дали участок. В построенном своими руками, уютном бревенчатом доме в кругу детей и внуков каждый год отмечает самый главный для себя день – День Победы и Свободы.
Дарья КУЗНЕЦОВА