В далёком 1920 году многие сыны России отправлялись на чужбину в надежде на скорое возвращение. После поражения “правителя Юга России” генерала П.Н. Врангеля более чем стотысячная Белая армия покидала Крым. Среди тех, кто был на одном из морских судов, отчаливших из Севастопольской бухты, был молодой офицер Донского корпуса Павел Милованов. Он не мог тогда представить себе, что вынужденная эмиграция продлится всю жизнь.
Наша вторая история прочитана в его переписке с братом Сергеем. Из Гжатска сначала в Константинополь, затем в Софию и, наконец, в Ним (Франция) летели весточки из дома.
Павлу так и не удалось вернуться в Россию и встретиться со своими близкими. Путешествие длиною в век будет окончено уже после его смерти, когда в 2006 году на родину своих предков из французского города Ним приедет внучка Павла Павловича Милованова – Клара, захватив с собой семейную реликвию – пожелтевшие от времени письма из Гжатска. “С детства я учила русский язык и размышляла о своих русских корнях, но я даже не смела подумать, что однажды смогу посетить малую родину своих предков. В конце концов, я счастлива, что побывала там, и теперь могу сказать себе, что стала ближе к моим русским предкам…” – напишет в своём путевом дневнике Клара.
До революции гжатчанам был хорошо знаком миловановский мануфактурный магазин, расположенный на Мостовой улице. Здесь горожанам предлагался большой выбор “сукна, трико, драпа, плюша, модных шерстяных материй, ситца, разных бумажных тканей, бумазеи, одеялъ плюшевыхъ, байковыхъ, овчинки и прочихъ мануфактурныхъ модныхъ товаров”.
От первого брака у Павла Моисеевича было трое детей: сыновья Павел и Сергей, дочь Серафима. В 1916 году четырнадцатилетний Павел уехал учиться в Севастопольский кадетский корпус. Во время гражданской войны Милованов в составе частей Белой армии оказался на турецком полуострове Галлиполи вблизи Константинополя. Впоследствии, обучаясь в Софийском университете, Павел познакомился со своей будущей женой – француженкой Рене, с которой проживёт до конца своих дней.
Кларе, единственной в семье хранительнице русского языка, был передан архив, в котором более века находился снимок с запечат-лённым на нём молодым офицером в казачьей форме, а также почтовая переписка. Из немногих дошедших из Гжатска писем видно, в каких непростых условиях протекала жизнь близких Павлу людей. Несмотря на это, он всё ещё стремился вернуться на Родину.
Из переписки Павла с братом Сергеем
г.Гжатск, 1924 год
“Здравствуй дорогой Панечка!!! … я спешу тебе написать про своё житьё – бытьё. Из города Темрюк мы уехали в 1920 году, а в какое время не помню, и, вообще, об этом Темрюке и вспоминать не хочется. Потому что там жили намного даже хуже, как жили в Бердянске. Ехали мы из Темрюка слишком месяц. Сперва 120 вёрст на лошадях, потом, что называется, вёрст 700 или поболее – зайцами на Екатеринодар и потом в Царицын. Там мы прожили неделю, поехали по Волге до Сызрани. Ехали слишком неделю. Приехали в Сызрань, прожили около трёх дней, удалось сесть на поезд и только ещё через два попали в Ряжск. Всё это уже ещё совершалось с папочкой. Прости, что я сперва забыл тебе сказать про папу. Он умер в городе Гжатске в 1921 году в июле 23-го дня. Когда дойдёт черёд до Гжатска, напишу всё подробно. По приезде в Ряжск нас сперва встретили очень хорошо. Потом нежили. Л.Н. уехал, проживши здесь только 4 дня. Мы же трое остались здесь. Где и прожили с месяц. В ноябре 1920 года мы все четверо были в Гжатске.
С Поповской [ныне Льва Толстого] улицы мы перешли в марте месяце 1921 года на Смоленскую улицу в дом Е.И. Зензевеевой. Может быть, вспомнишь, дом с мезонином рядом с Костей Шапошниковым. Прожили тут больше месяца и, наконец-то, попали в свой дом на Петроградской улице. Заняли здесь комнаты все, исключая зала и прихожей. На кухне жил тогда квартирант. Папа уже был больной. Это дело было как раз на страстной неделе. Пасху, что называется, первую в 1921 году, встречали в своём доме в четырёх стенах без всякой обстановки. Спасибо Августе Федоровне дала два стула и две кровати. Всё время мы толковали теперь, мол, мы живём опять в своём родном Гжатске, да ещё в своём доме. Такая радость, но было горе в том, что тебя не было среди нас. Как мы уже толковали. Соберёмся все свои. Мы, Сивохины, Шапошниковы и др. Только и толкуем, что какое бы было чудо, если бы был среди нас ты”.
Павел Моисеевич Милованов умер 23 июля 1921 года от эмфиземы лёгких в доме на Петроградской улице в Гжатске. Болезнь, начавшаяся ещё в 1920 году, быстро прогрессировала. Вечером он почувствовал себя плохо.
Из переписки Павла с братом Сергеем
г.Гжатск, 1924 год
“Папочка лежит на кровати и уже без чувств. Перед этим у него шла кровь из горла, те есть, когда я поил корову и в то время, когда закричала мама. Я скорей молнии побежал к доктору, но доктора, который его лечил, не застал дома. Прибегаю домой, но папочка уже умер. Какое было для нас величайшее горе. Я даже и вообразить не мог. Остались – я – ещё мальчишка и Сима – девочка с мамой. Средств к жизни нет и не предвидится”.
Когда для Павла Милованова закончилась “Галлиполийская эпопея”, то начался новый – “Болгарский” этап жизни на чужбине, продлившийся до 1928 года. Ему удалось поступить на химико-биологический факультет Софийского университета. Студенческая жизнь была небогатая. Зачастую Павлу не хватало денег на приобретение почтовых марок, чтобы послать весточку домой.
Из переписки Павла с сестрой Серафимой
1928 год
“Милый Панечка! Как рада, что от тебя получила долгожданное письмо, и представь, какое совпадение. Я получила его к празднику Рождества Христова, это для меня был радостный подарок. По твоему письму могу судить, что ты очень нуждаешься в средствах. Я вполне [понимаю] так как мой муж в настоящее время студент, живем очень на скудные средства, как и ты. Надеемся на летние каникулы, что летом заработаем то и есть. Ну, это всё пустяки, как-либо проживём, а потом, я думаю, лучше будет”.
После окончания университета Павел отправляется с Рене на её малую родину. Так для него начался новый период жизни на юге Франции. Тогда же Павел окончательно простился с мечтой о возвращении домой. В его душе крепло понимание того, что России, которую он покинул, больше нет.
Павла Павловича Милованова не станет в 1967 году. Рене переживёт супруга на четыре десятилетия.
P.S. Старший сын Павла и Рене – Жерар, по профессии зубной врач, с женой Симоной и двумя сыновьями Гильомом (погиб в 1994 году) и Жеромом (отец троих детей: Анан, Александр, Поль-Готье) проживали в Ниме.
Средний сын – Жан-Пьер – писатель, автор более двадцати книг, две изданы на русском языке. Наибольшую известность он получил в 2004 году после опубликования своей книги “Языческий алтарь”. Женат, жена Анни, имеет двоих детей: сына Фабриса и дочь Клару.
Младший сын Кристиан – фотограф, проживал в Париже, женат, жена Сюзан.
К сожалению, ничего, кроме русской фамилии, теперь их не связывает с Россией. В семье Миловановых не было принято говорить по-русски. Никто из представителей этой фамилии, за исключением Клары, не освоил языка своих предков.
После первого приезда в Гагарин в 2006 году Клара дала себе зарок: к своему следующему визиту обязательно установить контакт с местными краеведами. Такая встреча не заставила себя долго ждать. Только теперь Клара приехала не одна. Вместе с ней 25 ноября 2008 года на родину предков прибыл её отец Жан-Пьер Милованофф.
На этот раз они смогли посетить многие места, так или иначе связанные с фамилией Миловановых: старое городское кладбище, сохранившиеся храмовые сооружения, здания на улице Мостовой (ныне улица Ленина), напоминающие о некогда бойкой торговой жизни купеческого Гжатска, историко-краеведческий музей, где их ожидала радушная встреча. Свой пеший маршрут отец и дочь завершили на железнодорожной станции “Гагарин”, откуда начал своё долгое путешествие длиною в век их отец и дед – Павел Павлович Милованов. А сейчас тот же самый вокзал встречал гостей из далёкой Франции, сумевших воплотить заветную мечту предка – вернуться в родной город.
* Авторская орфография и пунктуация сохранены.
Маргарита ЛЕБЕДЕВА, научный сотрудник Музея-заповедника Ю.А. Гагарина