В год 60-летия первого полёта человека в космос музей Ю.А. Гагарина готовит мультимедийный интерактивный выставочный проект “Великолепная двадцатка”, посвящённый первому отряду советских космонавтов. Выставка призвана рассказать об истории подготовки первого космического полёта человека, о дружбе и товарищеских взаимоотношениях в отряде.
На основании воспоминаний, интервью, документов и других материалов, которыми располагают фонды музея Ю.А. Гагарина, а также любезно предоставленных членами семей “звёздного” отряда, проект имеет цель “погрузить” посетителей в эпоху первых космических стартов, показать, чем жили и увлекались наши герои, познакомить с их мечтами и планами.
Сегодня рассказ о человеке, который мог бы стать одним из первых советских космонавтов. На момент прихода в отряд в его активе было около 200 парашютных прыжков. Никто в отряде не мог похвастаться таким результатом. А это был немаловажный фактор, учитывая то, что пилоты первых космических кораблей должны были приземляться на парашюте. Однако судьба распорядилась с Анатолием Карташовым иначе.
“Стройный, красивый, голубоглазый и русоволосый лётчик, он пришёл в отряд позже всех и, стараясь нагнать остальных, тренировался очень интенсивно. Меньше чем за месяц выполнил полёты на невесомость, программу парашютных прыжков, отсидку в термокамере (в течение 2 час. 10 мин. при температуре +70 градусов С) и сурдокамере (в течение десяти суток), приступить к тренировкам на центрифуге…”, – из книги Тамары Волыновой, супруги космонавта Бориса Волынова “Космос. Плеяда первых”.
Анатолий Карташов родился в 1932 году в Воронежской области. Тяга к небу привела его в Воронежский авиационный техникум, потом в Чугуевское военное училище, закончив которое, он отправился к месту службы в Карелию.
Когда среди лётчиков дивизии, где служил Анатолий Яковлевич, стали отбирать кандидатов для полёта в космос, он сразу же попал в число наиболее перспективных. С марта по май 1960 года старший лейтенант Карташов проходил строгую медицинскую комиссию в авиационном госпитале в Сокольниках в составе последней группы лётчиков. Ему посчастливилось – врачи дали добро. Семнадцатого июня 1960 года он был зачислен на должность слушателя-космонавта в ЦПК. Волею судьбы он стал последним, двадцатым по счёту членом первого набора космонавтов, который теперь называют “гагаринским”.
Сегодня ни для кого не секрет, с какой тщательностью и строгостью обследовали первых кандидатов для полётов в космос, обращая внимание на любые мелочи. В результате из более чем трёх тысяч лётчиков отобрали по физическим, профессиональным и интеллектуальным качествам всего двадцать. В их число вошёл и герой рассказа Анатолий Карташов. Он выдержал всё, потому и был включён в “первую обойму”. По воспоминаниям космонавтов первого отряда, “Е.А. Карпов первоначально выбрал капитанов Павла Поповича и Андрияна Николаева, старших лейтенантов Юрия Гагарина, Германа Титова, Валентина Варламова и Анатолия Карташова, но об этом не сохранилось никакой документальной информации – официально окончательный состав первой “шестёрки” был другим”, – из книги Тамары Волыновой “Космос. Плеяда первых”.
Таким образом, попав в отряд позже всех, Анатолий Яковлевич сумел догнать ушедших вперёд товарищей. После прохождения целого блока экспериментов он “…приступил к тренировкам на центрифуге с перегрузками от 4-х до 12-кратной. Несколько вращений в день, по три минуты каждое с пятиминутным отдыхом, не сходя с кресла. Тренировки проводились с нарушением методики, когда всем давали по одной нагрузке в день, а мне оптом, пытаясь сэкономить время. Врачи проявили халатность, а я сделал глупость. На этом и погорел…”, – вспоминал Анатолий Карташов.
Свой космический полёт он мог бы совершить, если бы не роковое испытание на центрифуге, когда на его спине были обнаружены мелкие кровоизлияния – петехии. Несмотря на поддержку со стороны Е.А. Карпова, первого начальника Центра подготовки космонавтов, от дальнейшей подготовки Карташов всё-таки был отстранён. Юрий Гагарин даже обратился в медицинскую комиссию со словами: “Он лучший среди нас”.
Тем не менее, весной следующего года, накануне старта первого космонавта, Карташов был отчислен из отряда приказом Главкома ВВС №462 от 7 апреля 1961 года. Навсегда прощаясь с ребятами, он сказал: “Ничто нас в жизни не может вышибить из седла. Лётчик-испытатель – тоже неплохо!” Но товарищи, увидев неподдельную грусть в его глазах, хорошо понимали, с какой болью их товарищ покидает отряд. “Встречаясь с Анатолием через годы, я всегда видел и чувствовал эту грусть. Её не могла скрыть даже широкая белозубая улыбка, которой он неизменно встречал меня”, – вспоминал его товарищ Георгий Шонин.
В год сорокалетия первого отряда космонавтов на встрече ветеранов Герман Титов отметит: “Это на твоей спине, на твоих петехиях, мы в космос въехали”.
И потекла лётная жизнь: Дальний Восток, Подмосковье, снова Дальний Восток. Испытание самолётов и вертолётов. В мае 1985 года Анатолий Яковлевич уволен в запас в звании полковника, имея общий стаж службы в ВВС тридцать три года, из них семнадцать лет – лётчиком-испытателем, специалистом первого класса, прошедшим через многие критические ситуации. Был отмечен правительственными наградами, но самой дорогой из них считал орден Красной Звезды, полученный за участие в космических испытаниях 1961 года. Анатолий Яковлевич всегда с теплотой вспоминал то непростое, но самое прекрасное время в отряде первых космонавтов, когда все были полны надежд о скорых космических полётах. Он с особым пиететом отзывался о Юрии Гагарине.
В нашем музее хранится записка, присланная из Киева, где Анатолий Карташов провёл последние годы жизни. “Моё мнение о Юре Гагарина, которого я не меняю 40 лет. Среднего роста, крепкого телосложения, физически хорошо подготовленный (всегда первый на баскетбольной площадке). Общительный, весёлый. Любитель пошутить и принять шутку и, главное, целенаправленность, что заставляло его сторониться “мальчишников” при его-то жизнелюбии. Так вот, только он мог быть первым и не только в двадцатке, но и в первой пятёрке, первой обойме”.
А.Я. Карташова не стало 11 декабря 2005 года. Прекрасный лётчик, мечтавший подняться выше неба. Он часто любил повторять с затаённой грустью: “Заменить бы три с половиной десятка лет моих полётов на различной авиационной технике всего на один полёт вокруг земного шарика!”
Маргарита ЛЕБЕДЕВА, сотрудник Музея Ю.А. Гагарина