Во время подготовки коммюнике предложили назвать спутник «космическим кораблём». Королёву это предложение очень понравилось.

«А почему бы и нет? Есть морские, есть речные, есть воздушные, теперь появятся космические корабли!» – выразил общее мнение Главный конструктор. Столь привычный для нас сегодня термин «космический корабль» появился 60 лет назад.

 Из цикла «1960 год. Хроника подготовки к полёту»

Мир задумался, когда 15 мая 1960 года с советской площадки в космос стартовал аппарат, подобный которому менее чем через год впервые выведет человека за пределы Земли. Этим человеком станет лётчик-космонавт из Гжатска – Юрий Гагарин.

Первое испытание в орбитальном полёте «пилотируемого спутника» без человека на борту должно было занять более трёх суток. Космический аппарат массой 4600 килограммов состоял из двух частей: спускаемого аппарата и приборного отсека, главным элементом которого была тормозная двигательная установка (ТДУ). В качестве ракеты-носителя была использована королёвская «Р-7» – «семёрка» – с дополнительной третью ступенью, позволяющей достичь первой космической скорости (7,9 км/с), необходимой для выведения объекта столь большой массы на орбиту.

Судьба отечественного ракетостроения сложилась так, что в разные годы именно 15 мая происходили события, оставившие заметный след в истории:

15 мая 1957 года – первый пуск ракеты «Р-7»,

15 мая 1958 года – запущен третий (первый научный) спутник Земли,

15 мая 1960 года – стартовал первый корабль-спутник.

К этому можно добавить, что 15 мая 1987 года был осуществлён успешный пуск сверхтяжёлой ракеты «Энергия».

Космический корабль-спутник, как он именовался в официальных документах, был выведен на орбиту, близкую к расчётной. К этому времени уже имелся опыт расчёта траектории, двигатели ракеты-носителя не раз доставляли спутники в заданную точку космического пространства. Теперь главной задачей было проверить действие установленной на борту аппаратуры и, что особенно важно, ТДУ (тормозной двигательной установки). Она должна была погасить космическую скорость над заданным районом планеты.

Никогда раньше не делались попытки автоматического включения двигателя, удалённого от командного пункта на тысячи километров. При такой скорости ошибка на доли секунды могла привести к значительным отклонениям в траектории приземления. Необходимо было исключить всякую вероятность спуска за пределами Советского Союза. Поскольку космический аппарат должен был сгореть в плотных слоях атмосферы, на нём не был установлен теплозащитный экран, не было каких-либо живых существ.

Космический корабль-спутник стартовал успешно. Во время подготовки коммюнике, которое должен был зачитывать Юрий Левитан, один из авторов сообщения предложил назвать спутник «космическим кораблём». Сергею Павловичу Королёву это предложение очень понравилось. «А почему бы и нет? Есть морские, есть речные, есть воздушные, теперь появятся космические корабли!» – выразил общее мнение Главный конструктор.

Столь привычный для нас сегодня термин «космический корабль» появился в тот день – 15 мая 1960 года. Хотя ещё какое-то время в официальных документах сохранялись и другие обозначения.

Возвращение корабля (точнее сказать, проверка работы его ключевого элемента – ТДУ) планировалось на 18 мая. В течение трёх дней предстояло детально анализировать поступающую с корабля информацию о функционировании всех его систем. За полётом следили две группы: одна во главе с Королёвым в Москве, другой на космодроме руководил его заместитель – Борис Евсеевич Черток. На случай отказа основной системы включения ТДУ была предусмотрена дублирующая.

На вторые сутки полёта у группы Чертока стали возникать сомнения в достоверности получаемых с космического корабля данных. В частности, разница температур на внутренних стенках была практически одинаковой, хотя солнечный свет и тень должны были оказывать влияние на показания приборов. Возникло опасение, что команда на включение ТДУ будет аппаратурой не понята (или не верно интерпретирована). Б.Е. Черток предложил использовать резервную систему включения тормозного двигателя. С.П. Королёв счёл аргументы в пользу такого решения обоснованными, но всё же принял решение проверить надёжность основного варианта включения ТДУ. По его мнению, отрицательный результат был не менее важен.

В расчётный момент двигатель был приведён в действие. Вышедшая из строя система ориентации неправильно поняла команду, и включившийся двигатель направил корабль на боле высокую орбиту. В результате он достиг высоты – 690 км. Только 5 сентября 1962 года (т.е. более чем через два года) в соответствии с законами небесной механики корабль вошёл в плотные слои атмосферы, где и прекратил своё существование. Как вспоминают очевидцы, у многих мороз прошёл по коже, когда они представили в такой ситуации космонавта. Всё же эксперимент дал определённые результаты. Был решён ряд важнейших научных и технических задач. Предвидение Королёва, что именно возвращение аппарата будет самым сложным этапом, высказывалось им ещё в предвоенные годы.

Тем временем график подготовки слушателей-космонавтов становился всё более напряжённым: радиотехника, электроника, космическая медицина. «Нас готовили ко всем вероятным и маловероятным неожиданным ситуациям, готовили к необычному – готовили к космосу», – вспоминал Евгений Хрунов, один из членов первого отряда.

Вскоре после возвращения в Москву инструктор Н.К. Никитин дал оценку результатов программы парашютных прыжков. Старший лейтенант Гагарин успешно сдал теоретический зачёт и выполнил контрольный прыжок на звание «Инструктор парашютной подготовки».

При подведении итогов программы особое внимание уделялось поведению слушателей при возникновении непредвиденных обстоятельств. Павел Попович повредил плечевой сустав, но, несмотря на боль, продолжал тренировки. У Германа Титова произошло перехлёстывание строп – пришлось воспользоваться запасным парашютом.

У Юрия Гагарина серьёзных проблем не было. Они у будущего первого космонавта возникнут при спуске на парашюте 12 апреля следующего год – 1961. Ему придётся сразу решать несколько задач, ни одна из которых не предусматривалась во время тренировок практически в этих же местах за год до полёта.

В последних числах мая 1960 года Юрий Алексеевич ездил в смоленский Гжатск к родителям. На вопросы о его новом месте службы он отвечал уклончиво. Единственное, что мог сказать – о том, что много времени уделяет спорту и повышает квалификацию. Подробности военному человеку говорить не положено.

На малой родине все были рады новому назначению Гагарина: всё же ближе к родным местам, да и, наверное, в Москве служить не столь опасно, как на далёком Севере, где всякое могло случиться…

Михаил Бутрименко, Маргарита Лебедева,

научные сотрудники отдела Первого полёта Музея Ю.А. Гагарина

На ФОТО: Юрий Гагарин на парашютных тренировках в Саратовской области; фрагмент экспозиции отдела Первого полета Музея Ю.А. Гагарина