В редакцию аккуратным шагом входит высокий худощавый мужчина. Улыбается. Держит в руке холщовую сумочку, сплошь наполненную фотоальбомами, книгами, письмами, рукописными конвертами. И каждый этот бумажный экземпляр содержит историю или упоминание о его сокровищах – учениках.
– Добрый день, дорогая редакция. Я готов к беседе. Пришёл с небольшим багажом, может, вам будет интересно… – располагающе приветствует 80-летний юбиляр Александр Садыкович Норматов.
Школьные годы чудесные…
Саша учился в единственной в Гжатске школе, которая ютилась в двухэтажном деревянном здании в конце улицы Советской. Послевоенный городок восстанавливался, разрастался, настало время для строительства нового школьного здания. Так что вскоре сообщество учеников переселилось в корпус жёлтого цвета по улице Московской. По сравнению с прежними, новая школа была настоящим дворцом – просторная, с буфетом и тёплыми “санитарными” помещениями.
Отчётливо вспоминает Александр Садыкович своих учителей – директора школы Ивана Андреевича Иванченко, классного руководителя и учителя математики Зинаиду Александровну Комарову, учителя ботаники Елену Александровну Козлову. В рассказе о гжатском учительстве звучат имена учителя математики, депутата Верховного Совета Ираиды Дмитриевны Троицкой; Льва Михайловича Беспалова, учителя физики.
В родной школе, которая около полувека носит имя Гагарина, велись занятия клуба любителей авиации. Одним из “слушателей” был Юра Гагарин. Увлечённые гжатским лазоревым небом, наставники З.А. Комарова и Л.М. Беспалов и их воспитанники моделировали самолёты, испытывая бумажные крылатые машины на прочность.
Самолёты напомнили Александру Садыковичу раннее детство. Когда фашисты грязным сапогом вступили на территорию нашей страны, Саше было полтора года. Осенью 41-го враг зашёл в Гжатск и распоряжался здесь целых 17 месяцев. В доме детства на Бельской, который до сих пор сохранился, поселился высокопоставленный немецкий офицер. Очевидно, выбрал дом из-за печки-“голландки”, а, возможно, из-за близости к железнодорожной станции. Сашина семья полтора года оккупации прожила в землянке с соседями. Всплывает в воспоминаниях сладковато-вонючий карбид, который давал свет в “покои” с земляным полом; матрас, поперёк “вмещавший” четырёх человек; долгожданный котелок с дымящейся пищей, которую немец разрешал готовить на домашней печке.
Дрова в зиму почему-то привозили только этому ненавистному фрицу, а хозяева довольствовались высохшей яблоней и обломками забора. Так мрачной тучей пролетели семнадцать месяцев оккупации – с октября 1941 года по начало марта 1943-го.
“Немецкий” факультет
Окончив десятилетний курс школы, Саша отправился… переписывать показания счётчиков. В те годы для поступления в институт необходимо было иметь два года производственного стажа. Затем поехал в Москву, поступил в МГУ на филологический факультет. Три года отучился на “немецком” отделении, по ряду обстоятельств перевёлся на “классическую филологию”, и в 1967 году окончил университет с правом преподавать латынь, древнегреческий, немецкий и русский языки.
В столице “немосквичу” работу не предложили. В Гжатске местный отдел образования, которым руководила Евдокия Егоровна Карначева, трудоустроил 27-летнего Александра Садыковича Норматова учителем немецкого языка в восьмилетнюю школу. Позднее учреждение преобразовали в среднюю школу №4, переведя её в 1986 году в новое здание по улице Строителей. Весь первый педагогический состав под крылом директора Раисы Георгиевны Аказниковой, которая руководит школой и поныне, приводил в порядок новостройку.
С началом учебного года к Александру Садыковичу пришли “перемены” – упразднили предметы по французскому и немецкому языкам, и Раиса Георгиевна убедила “взять” русский язык и литературу, побуждая учителя к экспериментальным проектам. Школе №4 имени А.А. Леонова и словесности, любовь к которой искрилась в каждом слове и уроке Александра Садыковича, он остался верен до выхода на заслуженный отдых. Почётный работник общего образования России, ветеран педагогического труда Александр Садыкович Норматов покинул ворота школы в 73 года, оставив в наследие экспериментальные курсы, три полных выпуска классного руководства и многочисленных благодарных учеников, за судьбами которых до сих пор зорко следит.
Урок по Шекспиру, латынью о печени
Читать или не читать?..
В педагогической практике Александр Садыкович разрабатывал программы для каждого выпуска, который ему давали. В классе выравнивания с коллегой Верой Лаврентьевной составляли расписание сдвоенных часов. С этими же учениками был организован драматический театр, разыграна музыкальная сказка “Теремок” и показана широкому зрителю в парке.
Для другого класса разработали программу повышенной трудности по математике и словесности. Ученики смело знакомились с миром античности, Средневековьем, Возрождением, “дышали” русской литературой.
Вот и другая параллель – латынь. По утвержденному школой проекту Александр Садыкович набирает группу девятиклассников “медицинского профиля”, с которыми два года трижды в неделю занимается латинским языком. Предлагает детям основу грамматики латыни, вместе разбирают тексты, читают в оригинале. Дети увлеклись, постепенно вместе с учителем перешли с элегии Тибулла на трактаты “про печень” из учебников. Уроки пошли впрок: из восьми – пятеро воспитанников “латинского курса” поступили в медицинские вузы и колледжи, чтобы в будущем исцелять людей, согласно клятве Гиппократа.
В классе Норматова учеников читать не заставляли. Они увлекались чтением и вселенной эпох, образов, страстей и трагедий, которую им открывали книги. Главное, чтобы появилась искорка. И вот уже огонь жажды поглощает сонеты Шекспира и трагедии Еврипида, разжигает дискуссии и споры между учениками и учителем, мальчиками и девочками. В толстые тетради ровным или не очень почерком ложатся первые размышления и переживания.
Вспоминает учитель Павлика Черткова – мальчика современного, но заинтересовавшегося Шекспиром. Следуя юношескому импульсу, он выучил два сонета. Под это настроение Павлику на улице попался репортёр местного телевидения, который расспрашивал гагаринцев, какие книги они сейчас читают. В объектив камеры попался Павлик. Ни минуты не колеблясь, подросток прочёл на радость учителю и к удивлению родителей выученные сонеты Шекспира, откланялся и пошёл дальше.
Кому-то античные трагедии пришлись не по вкусу. Но на трагедии “Медея” Еврипида девочки “споткнулись”. Прекрасная половина встала на защиту древнегреческой мстительницы, возмутив сильных мира этого класса. Дискуссии превращались в жаркие споры и готовы были превратиться в словесную дуэль, прекратить которую мог только урок физкультуры.
А Ломоносов, Карамзин! А незыблемая, но такая живая русская классика! Дети полюбили литературу, с удовольствием погружались в мир её шедевров.
Александр Садыкович хранит письма мальчишек, проходивших срочную службу в разных уголках Советского Союза, – Саши Алексанкина, Серёжки Громова, Андрея Бондаренкова. В каждом – сердечные поздравления с праздниками. Среди строк в одночасье возмужавших вчерашних выпускников нет-нет да и мелькают вопросы учителю о прочитанном в казармах – хорошо, что защитника Родины не лишают возможности умножить великую силу слова.
Ученики – особая тема для Александра Садыковича. Учитель пристально следит за их судьбой, с радушием принимает своих повзрослевших воспитанников, гордится ими и успокаивает при необходимости, ведь беззаботная школьная пора позади. Необычно, что среди выпускников профессию словесника выбрали единицы.
В гости к Плисецкой
Школа – мир трансформации, для гармоничного существования в котором требуется подпитка извне. До корней волос “гуманитарий”, Александр Садыкович знакомился с миром, смежным литературе и накрепко с нею связанным. Балет, опера, симфоническая музыка, живопись, немое кино – в каждом жанре искусства Александр Садыкович ищет вдохновение, изучает глубоко и страстно, похищая супругу Катерину Николаевну на очередную постановку в Большой. Эти увлечения познакомили семью Норматовых с Плисецкими – сначала с актрисой немого кино, уже пожилой добродушной Ра Мессерер (это сценический псевдоним), чуть позднее – с её дочерью Майей Плисецкой. Смотрели “Анну Каренину”, “Кармен-сюиту», “Чайку”, “Даму с собачкой”, “Лебедя” Сен-Санса. Присутствовали на спектакле в честь юбилея Майи Михайловны и купали русскую легенду мирового балета в овациях.
По соседству с тысячами книг домашней библиотеки – пластинки и записи классики немого кино. Александр Садыкович может часами рассказывать о творчестве артистов балета и театра, солистах оперы и вокалистах.
Литература приучает мыслить, и учитель соединял её шедевры и музыку, пытаясь заинтересовать и влюбить ребёнка в искусство.
Не только ребёнка. В 70-80-е годы Александр Садыкович вместе с корреспондентом местной газеты “Красное знамя” Александром Куренковым создаёт клуб книголюбов “Собеседник”. На хлебоприёмном пункте и в СКТБ читает лекции о резонансно звучавшем правозащитнике Александре Солженицыне, о смоленском поэте и военном корреспонденте Александре Твардовском. В школе №3 с юным населением беседует о Конан Дойле. В лагере в Пышково знакомит ребят с классическими сюжетами литературы и музыки так увлекательно, словно речь идёт о популярных хитах. В восьмилетке ставит с детьми сказки на немецком языке, побеждая с постановками в Гагарине и Смоленске, ведёт клуб интернациональной дружбы.
Лекционно-просветительская работа Александра Садыковича продолжается и сегодня: аудитория городской библиотеки на Молодёжной – будь то ученики, пенсионеры или военнослужащие – слушают учителя проникновенно.
… Александр Садыкович, невзирая на годы, счастливо мелькающие за окном его биографии, продолжает читать. “Ты один мне поддержка и опора, о великий, могучий, правдивый и свободный русский язык! Не будь тебя – как не впасть в отчаяние при виде всего, что совершается дома? Но нельзя верить, чтобы такой язык не был дан великому народу!” – как молитву, повторяет слова Тургенева Учитель мысли.
Светлана ВАСИЛЬЕВА