На дворе уже апрель. Скоро леса и парки принарядятся в зелёное “кружево” из крохотных липких листочков, солнце будет играть бликами и веснушками, а на обочинах и косогорах наш взор обрадуют жёлтые полянки из покачивающихся на ветру первых цветов весны – мать-и-мачехи.
О ней в этом номере поведает старший научный сотрудник музей Сергей Клочков. Как вы помните, в ноябре прошлого года мы рассказали о составленном им электронном атласе растений Гагаринского района, “краснокнижных” экземплярах и собственных флористических походах. Весна года нынешнего открыла автору сказки гагаринского леса и его обитателей.
* * *
Детство. Почему-то воспоминания о нём всегда связаны с летом. Золотой солнечный зайчик на стене, и в открытую форточку вместе с июльским ветром залетают протяжные крики стрижей. А на улице ждут друзья, ждут разноцветные камешки из гравийной кучи, еще не исследованные и не собранные, и давно уже пора победить “немецкие” войска, окопавшиеся в строящемся гараже. А у соседа, говорят, есть воздушный змей из московского зоопарка, и к обеду прогноз погоды передавал ветер…
Или убежать по тонкой, как нитка, луговой тропинке в лес, и от травы, нагретой солнцем, в лицо веет плотным теплом. Или стрекот в лугах, словно сама жара выбрала себе такой сухой скрипучий голосок, а из-под ног брызгают в разные стороны кузнечики, потрескивая прозрачными крыльями. Зной лета вдруг как-то сразу сменяется мягкой зелёной прохладой, и пахнет уже не горячим медом луга, а сосновой смолой и тихой сладостью соцветий таволги. Вот синее с жёлтым, яркое даже в теньке леса – цветет иван-да-марья, чудное растение, и вспоминается сразу сказка. Или восковые, нежнейшие колокольчики грушанки, скромно прячущиеся под лапами ели, – уже другая сказка. Проведёшь рукой по широкому, лопушистому листу мать-и-мачехи – холодный, гладкий, мачеха, стало быть. Но снизу мягким, нежным бархатом – тепло от листка, и объясняли нам, что это от матери, это её тепло. А в маленькой речке Алешне желтеют уже цветы кубышки, вот уж действительно сказочного водяного цвета: как и кувшинку, называли славяне это растение доброй Одолень-травой, великой силой против ночных сил зла. И ароматная любка на лесном лугу, что любовное зелье давала, и призрак бледный, восковой – подъельник, странный, потусторонний цветок, лишённый зелени, не имеющий хлорофилла.
Вспоминается как-то само собой, что скоро купальская ночь, и оживают сказки Гоголя, клады и русалки. Вон и треснуло что-то в лесу, и сладко обмерло в груди, но уже на жёстком стебельке найдены плоды костяники, кислые и такие освежающие, а на лесном, прогретом до янтарного света холмике блестит земляника, самая сладкая на свете, впитавшая вкус летнего солнца. Почему бы не вернуться туда хотя бы ненадолго? Вспомнить сказки и легенды, которыми наши предки чтили скромные лесные цветы, окружали их ореолом волшебства и особой народной поэзии? Надеюсь, уважаемые читатели, что небольшой цикл статей, посвящённый растениям из легенд, не оставит вас равнодушными.
* * *
С весенней капелью, первыми по-настоящему теплыми лучами солнца на пустырях, лужайках и обочинах дорог золотистой россыпью появляются цветы мать-и-мачехи. Как и положено многим представителям сложноцветных, на самом деле эти маленькие жёлтые огоньки – не одиночные цветки, а целые соцветия, называемые на ботаническом языке головками. Словно в маленькой корзине, собраны в головке цветки двух типов – по краю с язычком, в середине трубчатые.
Богаты цветы мать-и-мачехи нектаром и пыльцой, потому и считается растение очень ценным ранним медоносом для пчел. Соцветия хорошо показывают погоду: перед холодным, пасмурным днем спасает мать-и-мачеха свои нежные цветки, закрывая головки и уберегая их от мороза. И, напротив, перед оттепелью снова загорятся маленькие желтые солнышки на пустыре. Опылённые цветки потом превратятся в летучие плоды-семянки с белым мягким хохолком, и разнесет их весенний ветер. Затем цветоносные побеги высохнут, и выпустит мать-и-мачеха розетку широких, плотных листьев.
Латинское название растения – Tussilago farfara. Первая часть названия дословно переводится как “кашлегон”: в прошлом листья часто применяли как средство от кашля. Вторая часть названия означает “мучнистый” – связано с тем, что нижняя часть листа словно покрыта белым мягким налётом. Именно с этими особенностями листьев, а также с яркими жёлтыми цветками связано несколько старинных народных легенд.
В детстве мы верили, что гладкая, плотная, прохладная поверхность листа – это мачеха, которая холодна к чужим детям. А вот нижняя – мягкая и теплая – греет, словно ласковая рука матери. Так нам рассказывали взрослые. Но легенд, связанных с этим растением, на поверку оказалось больше. Правда, все эти легенды, как правило, грустные.
Одна из них, самая старая, гласит, что выросла мать-и-мачеха на кладбище, где одна вдова похоронила свою дочь. Материнская любовь обратилась мягкими листами, укрывшими могилу тёплой стороной. А к чужой дочери, к которой вдова не испытывала любви, обернулась трава холодной твёрдой стороной.
В ещё одной древней русской сказке рассказывается о златовласой дочери одного крестьянина. Мужчина, полюбивший другую женщину, оставил семью и дочь-златовласку, но иногда тайно ходил повидаться с родными. Новая жена, узнав об этом, тайно подстерегла девочку над обрывом и столкнула с кручи, но в борьбе упала и сама. На том месте, куда они упали, выросли яркие жёлтые цветы, напоминавшие цветом волосы дочери, и широкие холодные сверху листья – в память о злой женщине.
Третья сказка, связанная с цветком, повествует о счастливой семье, в которой тяжело заболела и умерла жена. Перед смертью завещала она мужу жениться на другой, чтобы у детей была мать, но только не брать в жёны молодую соседку. Муж погоревал, но жениного наказа не выполнил – окрутила его молодая и холодная красавица. Невзлюбила новая жена чужих детей, и в весенние холода выгнала их на улицу в старых, дырявых обносках. И были свои дети у новой жены сытые, обутые, в новой одежде, а чужие, мужнины, ходили вокруг дома и просили у солнца дать им немного тепла, чтобы согреться. Пожалело солнце озябших и голодных детей, подарило каждому золотой венок из собственного света. Согрелись дети от солнечных венков, засмеялись и стали играть. Услышала мачеха смех, выглянула во двор – а у детей на головах лучи так и горят, так и переливаются солнечным светом!
– Кто же вам подарил такие венки? – спросила удивленная мачеха.
– Мы попросили у солнца, – ответили дети, – оно нам их и дало, чтобы согреться.
Перекосило лицо мачехи от зависти. Плюнула она, скрежетнула зубами и побежала в дом, к своим детям.
– Хватайте быстро одеяла, закутывайтесь в них и бегом на берег реки! – закричала мачеха. – Там солнце мужниным оборванцам золотые венцы раздает, а уж вам-то, румяным да красивым, даст венки еще больше и ярче!
Схватили мачехины дети одеяла, завернулись в них и побежали на реку. А солнце взглянуло на злую мачеху и её потомство, да и обожгло своим огнем одеяла – только дым пошел. Мачеха и пропала, но с тех пор растут на берегах речек золотистые цветки-венчики – отцовские дети, и широкие, плоские листья-одеяла – дети мачехины.
В старину у мать-и-мачехи был даже свой день – 10 апреля. В те времена весна приходила позже, чем сейчас, и в апреле еще лежали сугробы по лесным оврагам, выхолаживало воздух за ночь, и морозы нет-нет, да и налетали с северными ветрами. Но на проталинах и освободившихся от снега речных лугах уже сияли жёлтые цветки. Считалось, что после десятого апреля своими огоньками гонит мать-и-мачеха зиму, и именно в этот день плели из её цветков весенние венки. Сплетённый в августе из лекарственных трав и цветов, и хранимый всю зиму Степанов венок 10 апреля терял свою волшебную силу, и на смену осенним травам приходили цветы весенние. Наши предки очень любили и уважали мать-и мачеху. Считалось, что венок из её цветов отгоняет от семьи ссоры и тоску, бережёт здоровье детей, особенно сирот. Цветочки мать-и-мачехи клали под подушку от дурных снов.
Очень много разных имён давали наши предки этим весенним цветам. Называли пожарной травой или пожарным салатом – особенно хорошо растёт мать-и-мачеха на старых гарях и пепелищах. Другие названия – камчуг, камчуги или камчужная трава – этим словом в старину обозначали болезнь подагру. Или мартовский цветок, подбел (из-за белой изнанки листьев), а также конское копыто – за форму листьев.
Кроме народных поверий и сказок, окруживших мать-и-мачеху волшебным ореолом, есть у неё и настоящая польза. Она – самый первый весенний медонос, приносящий большую пользу пчеловодству.
Используют отвары и настои мать-и-мачехи, по показаниям врача, при гастритах, как отхаркивающее и мягчительное при кашле, а полисахариды в составе листьев оказывают противовоспалительный эффект.
Да и просто радуется глаз весенним россыпям золотых венчиков: зима закончилась, мы жаждем тепла и солнца!
С.А. КЛОЧКОВ, старший научный сотрудник Музея Ю.А. Гагарина